НЕ ВОДКОЙ ЕДИНОЙ

(Псевдоисторическое Повествование)

Сейте разумное, доброе, вечное.

Сейте! Спасибо вам скажет сердечное

Русский народ…
Н.А.Некрасов

0.

Я никогда не считал себя историческим писателем; скорее, истерическим писателем — вот это да. Но время в последнее время полетело так быстро, что я неожиданно для самого себя превратился в исторического писателя …

То, что я совсем недавно писал как сугубую современность, на моих глазах превратилась в историю; причём в такую историю, которую нынешнее поколение не понимает вообще … Иной раз и сам призадумаешься то ли в шутку, то ли всерьёз: а были ли на самом деле эти горкомы партии, те сексоты КГБ, оное социалистическое соревнование и выполнение плана по всеобучу?

И повествование получается уже не историческое, а какое-то псевдоисторическое …

I.

Из дневника Константина Ивановича Мякишева. «Здравствуй, Федя!» это я о чем написал? Ах да!.. Недавно, когда шел домой, чуть не сбил с ног какого-то старикашку. Выскочил из-за угла неожиданно: «Тараканы, — кричит и на меня, — тараканы расплодились… Везде, — говорит, — тараканы, одни тараканы…» Еле от него увернулся. А то сшиб обязательно – или я его, или он меня. Я остановился. А он побежал дальше, как ни в чем ни бывало, шатаясь и дергаясь на каждом шагу. «Какой странный старикашка, — подумалось мне тогда, — кого-то напоминает. Стоп!». Я оглянулся.

— Приспособились тараканы, прижились… — донеслось, — в каждой щели, в каждом углу мирские захребетники… Ждут, — говорит, — наступления темноты, чтобы выползти из всех трещин и закоулков…

И вот этот нелепый случай не выходит у меня из головы уже целую неделю. Говорят, когда запишешь что-нибудь, оно легче забывается. Попробую и я — авось поможет. Хотя у меня дел невпроворот. Сразу я как-то задумывался – потому что много их навстречу людей-то! – а придешь на работу: еще больше – целая толпа в приемной, — легко ли: вся школа на плечах,- легко ли: ноги идут домой, а голова еще на работе, да и та, честно говоря, дырявая… Склероз… Как, впрочем, и у всех людей сейчас… А как она иногда трещит. По утрам. Если бы вы только знали. И по вечерам тоже. Говорят, черепное давление. И еще говорят: надо лечиться… А вот Федя при всем склерозе из памяти не выходит…. Н-да… А тогда я оглянулся: идет, шатается, дергается старикашка никакой согбенности, степенности, радикулитности – разговаривает сам с собой на каждом шагу буровит себе что-то под нос, пьяный что ли?

— Приспособились тараканы! – Ишь как!

И мне захотелось его догнать. Но – неудобно. Люди вокруг. Что они подумают? Директор школы, естественно. И вдруг на людей кидается!..Нет, так нельзя… Пока я так размышлял, старикашка отмахал порядочно.

Природа, между тем, стояла совершенно осенняя. Это время года не спутаешь ни с каким другим. Тьюфу, какую я глупость пишу! А какое время года можно спутать? Зиму с летом? Но всё равно! Любовь к красивостям. В холодно-солнечном воздухе плыли извиваясь длинные тонкие серебристые нити – волоски, то блестевшие на солнце, то таявшие на глазах, попадая в тень. Осень! Начало школьного учебного года… Такая погода вливает в человека бодрость, свежесть, и, в конце концов, если хотите – желание жить. Недаром пишут, что эту пору года любил Сам Великий Пушкин. Я об этом недавно в «Огоньке» прочитал. И я тогда погодой наслаждался. Но одновременно мысль пыталась вспомнить, вспомнить, вспомнить…

И сделав какой-то десяток шагов, я вспомнил – всё-таки вспомнил! — и эти движения, и этот шаг, и этот шепоток…

— Так это же Федя! – кажется, воскликнул я и замер.

Воскликнул, кончено, про себя, чтобы никто не слышал. Я ведь на улице, и зачем обращать на себя излишнее внимание прохожих – вдруг среди них окажется знакомый, — что он подумает? – надо вести себя как подобает…