|
Вернуться к Третьей главе
Повесть о счастье, Вере и последней надежде.(НЕОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ)
Часть Первая. Чудес не бывает, НО…
Глава Четвёртая.
БОТАНИК В БОТАНИЧЕСКОМ САДУ: Никуда не денешься.. .
Проснувшись на следующий день поздно поутру, когда Старший Брат и его жена Фотинья уже давно разбежались по своим работам, ему первым делом вспомнилось решение о покупке билета домой. Он с ним заснул, он с ним и проснулся. Он пришел в боевое настроение: в гостях — хорошо, а дома — лучше, значит домой, домой, домой … которое, впрочем, значительно ухудшилось после визита на кухню — вода с хлебом только пробудила его волчий аппетит … Значит, после Мострансагентства надо зайти ещё в какую-то пельменную, сосисочную — как же та называлась? Которая на проспекте Калинина? Дай Бог памяти! … .
Нет, не даёт!
Самое любопытное (я особо подчеркну!), что в этот момент он начисто забыл о вчерашнем визите, и о девушке в голубом халатике, как будто ничего и не было. Словно чья-то невидимая рука стёрла всё это из его мозговых извилин.
Зато он вспомнил другое — длиннющую очередь, которая ждала его в Мострансагентстве (прошлый раз он стоял более трёх часов). Он заторопился со всеми утренними процедурами… Но в этот момент, когда казалось уже всё позади и он готов отбыть последней ночной лошадью додому, ему вспомнились все слова, прозвучавший вчера…
Ему очень не понравилось вчерашнее выступление Старшего Брата, который ни разу до сих пор не был так крут, ни разу не наезжал на него, как вчера вечером. Как будто на карту было поставлено что-то действительно важное…. Типа будущее великой страны… Как будто корову потеряли! Да ничего подобного! Очередная осечка… Сколько их ещё будет впереди? Бог знает сколько… И из-за этого так волноваться? Нет, тут что-то явно другое… Только вот что именно?
«А вдруг он откажет в гостеприимстве?» — эта шальная мысль, неизвестно откуда взявшаяся, но зато очень уместная в контексте вчерашнего наезда на него, обожгла его сердечко космическим ледяным холодом, в котором одиноко кружит осиротелая голубая планета Земля после третьей мировой войны.
Он ценил своего успешного старшего родственника не столько из-за родственных связей, который были не крепче паутинных, сколько из его местоположения столичного, куда по его проектам ему предстояло время от времени наезжать, потому что — ,. — основная совокупность литературно-художественных журналов и издательств волей Всевышнего была сосредоточена именно здесь, в столице “Южной” — не путать с названием универсама или одноимённой станцией метро!
Писать сподручнее было в Джи*, степном и пыльном городишке, печататься надо было На Семи Горбах. Поэтому злить Старшего Брата до поры до времени не хотелось: ведь еще не раз ему придётся (предполагал он!) к нему заехать в гости …
Один раз по телефону из далекого подземелья он уже услышал адский голос:
— А у него нет брата! — такой поворот винта его не устраивал.
И, рассуждая таким образом, в тот момент он совершенно не подозревал, что у Старшего Брата он гостил — в последний раз. Больше никогда в жизни этого не повторится.
Вот так вот!
Человек предполагает, а Бог располагает. Но сейчас, этим летом он хотел забить клин на зиму, на будущее с тем, чтобы приехать в первопрестольную на школьные зимние каникулы: может, удастся что-то написать к тому времени, он привезёт — и он уже примерно знал, в какой журнал он понесет свой очередной душераздирающий опус под остроактуальным названием «Соседи по кладбищу не выбирают» — он хотел в полной мере использовать перестроечные ветры, подувшие из всех щелей, в том числе и из задних…
— Дурак, — как всегда сардонически проихрипел хрипатый, — прежде чем наполнить парус зловонно-сернистыми выхлопами, надо купить противогаз, или на худой конец — респиратор!
— Да где его купишь!?..
…«Конечно, на тот случай если Старший Брат откажет», — с грустью от того, что рано или поздно всё хорошее заканчивается невовремя, подумал он: — «пора подумать о гостинице, или, на худой конец, о хозяйке (хозяине?), у которых можно было бы снять койку… Надо начинать готовить запасной аэродром!»
Тут он ещё раз вспомнил об очереди в Мострансагентстве и наш герой заторопился; почему-то на скорую руку почистив пыльные туфли, он сбежал по лестнице, выскочил из подъезда и — остановился, как вкопанный.
Чёрная кошка (или кот?), словно только ожидавшая его выхода, из положения сидя пошла ему наперерез, вытянув хвост трубой и набирая скорость всеми четырьмя лапами сразу. «Мяу!» — явственно раздраженно пробормотало это жуткое существо вместо стандартного «Привет! Как дела!» . Сзади с громким стуком хлопнулась об переплёт отпущенная от неожиданности подъездная дверь…
Как написал Ярослав на своей страничке в контакте: «иногда меня преследуют гениальные мысли, но всякий раз я оказываюсь быстрее их».
Здесь всё случилось с точностью до наоборот. Как ни рванул наш герой с места в карьер, чёрное создание, предвестник несчастья, оказалось быстрее его, завершив свой полукруг в чём-то подобии разбитого подвального окошка.
Наш герой резко затормозил перед невидимой дорожкой зловещих отпечатков, почесал за ухом, в раздумьи снял и протер рукавом байковой рубашки круглые стеклышки очков. Чище они не стали, но сей жест здорово замаскировал его нерешительность и стеснительность, а самое главное — скрыл от постороннего наблюдателя его нешуточный испуг. Что делать? — прямо роман Чернышевского. Что делать дальше?
Конечно, если бы не приснилось кошмара ночью, он бы не воспринял это напрочь лишенное интеллекта, но зато аспидно черное животное столь паникёрски; однако в данном случае всё как-то наслаивалось друг на друга, сцепляясь между собой весьма неприятным для него образом.
— Ой, какой вы бледный стали, паренёк! — услышал он хриплый сочувствующий голос сбоку.— Вам плохо? Держитесь! Я вам сейчас помогу …
Повернув голову направо он увидел старушку в чёрном платке, коричневой с бархоткой кацавейке. Прямо перед грудью у ней на перевязи висела забинтованная и загипсованная левая рука…
— Ну что вы? Мне очень хорошо…— смущённо пробормотал он.
«Гораздо лучше чем тебе, — старая ведьма! Скажи ей! Ну скажи!!» — ткнул его бес в молодое ребро.. Но он, вздрогнувши, потерянно промолчал.
— А что же вы это так резко остановились, молодой человек?! Сердце кольнуло? Давайте я вам скорую вызову!
Он не был очень уж суеверным, но здесь ему показалось опасным чем-то — покупать билет на поезд домой непосредственно после таких предзнаменований?
«Это я тебе, старая ведьма, сейчас скорую помощь вызову! Скажи ей! Ну скажи!! Стань, наконец, новым русским! Хватит притворяться, сволочь!» — неистовствовал внутренний голос.
Очумелым взглядом он посмотрел на старушку, так некстати привязавшуюся со своей заботой, о чём её собственно никто не просил:
— Не надо никакой сокрой помощи! — воскликнул он.— Я абсолютно здоров!
Вчера неприятные кошмарики, сегодня — черная кошка, нет, господа присяжные заседатели, так дело дальше не пойдет! Конечно, это случайность, но бережённого Бог бережёт. В конце концов, он ничем не лимитирован: днём позже, днём раньше — всё равно уедет: но сейчас? Когда так явно — эта чёрная кошка?!
— Ну я же вижу— я ж не слепая ещё, слава тебе, Господи! Что-то с вами случилось. Вы со здоровьем-то не шутите, молодой человек! С вами что-то неладно…— сердобольная старушка упрямилась и не отставала.
«А если не сегодня домой, то когда?» — и тут именно после этой мысли он внезапно вспомнил о вчерашнем визите к голубому халатику.
Старушка попыталась взять его за локоть, он отдёрнул руку, и вознамерился сделать шаг, но не тут-то было! Какая-то сила словно парализовала его ноги… Он ещё раз растерянно оглянулся вокруг себя.
— Я же вижу, — повторила старушка как припев.— Тут не всё чисто…
«Вот прицепилась! — и тут его осенила догадка: — Она же видела! Она же прямо говорит, что видит всё… Она прекрасно знает, что мне перебежала дорогу чёрная кошка. Тогда чего тут скрывать?»
— Я просто задумался. Я думаю…
— Ну да? — не поверила ему видавшая виды пенсионерка.
— Нет, бабушка, я действительно думаю. Что делать нас научил Чернышевский. Мы сделали. Сейчас я думаю над тем, что делать дальше — после того, как сделали то, чему нас научил Чернышевский… А тут понимаешь, кошка сейчас мне дорогу перебежала, да ещё вдобавок — чёрная!
— И ты остановился? — удивилась старушенция.— Так ты никак комсомолец?
— Ни даже член партии. Из комсомола пять лет как выбыл по возрасту. И я вот думаю: надо, наверное, плюнуть на четыре стороны света и постучать по деревяшке…
— Нет, не так, — неожиданно пришла на помощь старушка.— если ты не комсомолец, и не член партии надо сделать просто: перекреститься и сказать:» «Во имя Отца и Сына и Святаго духа. Аминь.» И Господь тебе поможет! Положись на волю Божию…
Перекреститься? Он не знал, как это делается… И ещё был курс научного атеизма в институте, учивший не бояться суеверий, привидений и бесов, поскольку их не имеет места быть. Одни только чёрные кошки вокруг.
«Сильнее обстоятельств только мы сами… Нет таких препятствий, которые бы не могли преодолеть большевики… Да, действительно, преодолеть препятствие нельзя, но его всегда можно использовать в свою пользу … « — мышление набирало обороты.
Ещё раз тупо посмотрел на невидимую никому — кроме него! — дорожку следов давно исчезнувшей в подвале чёрной кошки — и тут всё это как-то связалось у него в голове в один-единственный клубок логических причин и механических последствий: «Вот и кошка мне дорожку перебежала, — с удивительным облегчением сообразил он, — впрочем, разве я сразу не знал, что с жениховством у меня и на этот раз ничего не получится!»
И только подумав это, он твёрдым и уверенным шагом пересёк дорожку следов адского существа, видимую только одному ему, даже не попрощавшись с сердобольной старушкой.
— И-и, нехристь! — услышал он вдогонку себе
Х* Х* Х*
“Из Неотправленных Писем Провинциала. Копия: Старшему Брату: 13.101986. ПЕРЕМЕН, МЫ ХОТИМ ПЕРЕМЕН. Некоторые считают Горбачёва с его Ускорением и Перестройкой чудом ХХ века. Здесь явно не обошлось без промысла Всевышнего. Но чудес в природе не бывает? хотя иногда так хочется, чтобы они были. Тем более в истории.
Всякий крутой маршрут в ней объясняется вунтренними причинами развития страны. Поэтому и Горбачёвский поворот нуждается в серьёзном объяснении. Но причины его придётся, видимо, искать очень глубоко, — может быть, даже далеко — в далёком прошлом. Все с лёгкой руки Попова кивают на “крестьянскую реформу 1861 года” — революцию сверху, но здесь точно так же за уши могут быть притянуты и Петровская эпоха, и “опричнина” Ивана Грозного, и даже — Ярослва Мудрого.
Но то, что перемена курса объективно необходима свидетельствует полное равнодушие народа к падению брежневского режима. Впрочем, пассивность народа объясянется и тем, что в его положении особых изменений не предвидится. Свара идёт в основном — в верхушечном звене …”
Х* Х* Х*
Он уже представлял, как будет рассказывать Старшему Брату в своё оправдание — «только чёрному коту и не везёт» — всё это невезение он спишет на исчадие ада. И в следующее мгновение наш герой направился к ближайшему таксофону, который оказался полностью глухим, как и следовало ожидать из несчастливой приметы.
В этом фонтане силлогизмов и умозаключений мелькнула мысль: а не голоснуть ли попутку и приехать к Вере на квартиру без всякого телефонного звонка, без предупреждения…
Постояв у глухого телефона-автомата в раздумье на распутье с пяток минут, он всё-таки не стал авантюристичничать: отказ ведь можно легко получить и по телефону.
Поэтому он дошел почти до перекрёстка, где на виду у Марьинского мосторга наткнулся на другую будочку на столбе — она оказалась рабочей. Достав засунутый вчера в карман клочок, на котором Фотинья накарябала номер, он сунул монетку в прорезь, набрал комбинацию цифр. После двух гудков монетка со звяком провалилась в металлический ящик:
— День добрый, позовите Веру! — на одном дыхании.
— Здравствуйте, я слушаю, — сквозь хрипы и треск телефонный.
— Это я … Был у вас вчера. Давайте съездим сегодня в Ботанический Сад! — тоже на одном дыхании, но будучи твёрдо уверенным, что получит отказ: ведь чёрная кошка не зря перебегает дорогу людям, не так ли?!
А если ему с той стороны предложат сходить в кино, тогда — тогда он откажется — он и так уже находился в кино со Светой Г*… И тогда … И было еще кино с Таней И* … А про кино с …
— Приезжай. — Всего одно неожиданное слово прервало начавшийся было водомёт его гнусных мыслей и безо всякого на то сожаления швырнуло на грешную столичную землю. «Пи-пи-пи … »
Он недоуменно пожал плечами и ответил надоедливому телефонному писку:
— Ну хорошо. Приеду.
«Трубку-то зачем бросать?» — простонал его внутренний голос с пристрастием.
«Не знаю» — ответил он ему — «Я — не знаток женской психологии!»
«А зачем ты, «незнаток», туда поедешь?» — не унимался голос из ничто.
«Не знаю … »
«А если ты не знаешь, то позвони сейчас же второй раз и скажи, что не сможешь приехать» — посоветовал подпольный человек, — «короче говоря, досвидос!» — …—”Билет важнее, корова!”
«Позвони мне, позвони — я дышать не перестану … « Обрывки какой-то дурацкой, но модной песенки закрутились и запутались в его голове. НО не было головной боли. Неужели было такое славное время, когда у него не было головной боли?! Диву даёшься …
«А ведь к телефону могла подойти не Вера, а её мать, например… Или её сестра! Вполне!! Почему же так просто и легко сняла трубку именно она, Вера?! Какое странное случайное совпадение… Она что— ждала моего звонка?»
«Проверь! А ты проверь! — настаивал внутренний голос..— Давай! Звони ей второй раз!…»
(Читать далее — Глава Пятая. ТАК ЧТО ЭТО БЫЛО?..) |
